Дезертир флота - Страница 110

110

Больше всего результаты прогулок по баням и лавкам взволновали Ныра.

– Ты подумай, – шептал фуа вечером одноглазому другу, – рыжую за раз переделали. Колдовство прямо. Я с ней теперь разговаривать боюсь.

– Ты не бойся. Это моей глупости нужно бояться, – вздохнул вор. – Что мне стоило сразу ее заставить?

– Как же заставишь, если она сама не понимала? Она ведь почти красивая стала, – возмущался ныряльщик. – Кто знал?

Квазимодо промолчал. Он подозревал, что так и будет. Рыжая действительно преобразилась. Волос вроде стало больше, промытые каким-то хитрым отваром, они лежали аккуратно. Подстриженные кончики рыжих прядей перестали делать девушку похожей на только что высохшую курицу. Одежда, подогнанная портным, сидела на худощавой стройной фигуре как положено. Красавицей Теа не стала, но симпатичной она точно была. Квазимодо со странным чувством замечал, как на нее посматривают соседи по «Речному духу». Теперь Теа стала увереннее, носила на шее простенькое деревянное ожерелье и даже решалась самостоятельно ходить на рынок. Горожанка. Вор чувствовал себя мутно и странно. Толком с рыжей они теперь не разговаривали. Иногда Теа смотрела выжидающе, и вор знал, чего она ждет. С купцом разберемся, здесь проблемы не будет. А вот сама рыжая… Чужая она стала. Квазимодо почти заскучал по нечесаной соломе волос и вызывающему взгляду блестящих звериных глаз. Сейчас искры в карих глазах стали мягче. Теа не норовила укусить и не рычала. И скрытная стала – вор понял, что во время хождения по лавкам лиска купила еще что-то, кроме скромной одежды. Ну, рыжая на это право имеет, деньги и ее тоже, но Квазимодо предпочитал обходиться без сюрпризов. Мало ли что хвостатой в голову взбредет. А тоска все дергала за душу. Вор понял, что ему хочется под звезды, к костру, пусть подальше от денег и хитрых дел, лишь бы рыжая сидела рядом и рычала когда ей вздумается.

– Красиво у тебя получается, – пробормотал фуа.

Квазимодо не слишком любил, когда заглядывают через плечо. Трудно мысли на бумаге излагать, когда тебе в ухо сопят. С другой стороны, Ныр учится, пусть смотрит. Читать он все равно пока практически не умеет, а карябает вообще только половину букв. Пусть хоть на ровный почерк посмотрит. Учитель – в смысле Теа, пишет быстро, но и правда – как лисица лапой.

– А просвет опять зачем? – поинтересовался фуа.

– Адресат сам догадается, что за слово можно подставить, – сказал вор, откладывая письмо.

– Ругательство, что ли? – догадался ныряльщик.

– Как можно? – пробормотал Квазимодо. – Буду я дорогую бумагу на ругательство переводить.

– А что это вообще? – Ныр показал на три аккуратно исписанных листа.

– Документ, на основании которого нам выдадут денег, – терпеливо объяснил вор, дожидаясь, когда чернила высохнут.

– Ты просишь денег в письме? – удивился фуа.

– Не прошу, а предлагаю нам выплатить.

– За что? Просто так ведь деньги не дают? – поинтересовался ставший в последнее время очень любознательным Ныр.

– Просто так никому денег не платят. Только за работу. Я думал, ты уже знаешь. – Вор ухмыльнулся.

– Тогда не понимаю, – признался фуа. – Что мы такого сделали?

– Мы кое-что узнали, и это «кое-что» стоит денег. Я вам объясню, только не торопясь. Слушай, Ныр, спустись за пивом. В горле пересохло.

– Сейчас схожу. Если я тебя уже достал вопросами, так и скажи.

Ныр действительно порядком надоел с утра сочинявшему послание вору. С другой стороны, Лягушке полезно посмотреть, как зарабатываются настоящие деньги. К тому же у окна сидела и упорно молчала рыжая. А ей неплохо было бы поучиться городской коммерции.

Фуа отправился за пивом. Вор повернулся к девушке, кашлянул:

– Теа, мне завтра понадобится ваша помощь. Не думаю, что дело будет опасным, но на всякий случай… В общем, если тебе понравится так нож носить… – Квазимодо положил на стол ножны.

Темная на фоне окна девушка шевельнулась, встала, подошла к колченогому столу. Квазимодо на миг прикрыл глаз – показалось, что не волосы ложатся на плечи рыжей – мягкая пышная шерсть.

– На руку? – тихо спросила лиска, беря узкие, оснащенные ремешками ножны.

– Под рукав. – Вор заставил быть себя деловитым, уверенным, застегнул ножны на узком предплечье. Теа опустила рукав, согнула-разогнула руку.

– Удобно. Только сюда мои ножи не подойдут – широкие.

– А то я не догадался, – грубовато пробормотал Квазимодо. Он не мог избавиться от смущения – слишком горячая у лиски кожа. Веснушки складывались в красивый узор, и вообще…

Вор выудил из-за голенища новый нож. Узкий, гладкий, похожий на стремительную морскую рыбку со спиной-рукояткой из темно-красного дерева.

Нож идеально входил в сшитые на заказ ножны.

– Спасибо, – прошептала рыжая.

Квазимодо показалось, что девушка смущена, и он неловко и поспешно сказал:

– Дрофу или там рыбу им свежевать не будешь, но если по делу…

– Я поняла. Ты стал очень терпеливым. Я тоже буду.

Вор решился посмотреть ей в глаза:

– Теа, здесь город…

– Не повторяйся. Я сказала, что поняла. – В голосе рыжей мелькнуло былое раздражение.

Квазимодо чуть полегчало.

– Что ты улыбаешься? – немедленно возмутилась рыжая. – Я терпеливая, не отличаюсь от городских, хожу через день мыть голову – и все равно смешная?

– Ты отличаешься. И это хорошо.

– Да? – с сомнением прошептала Теа. – А почему ты тогда перестал пить со мной пиво?

– Э-э… Я же прихожу поздно.

– Нашел оправдание. Конюшня – не трактир, не закрывается.

– Ну… А ты все музыку слушаешь?

110