Дезертир флота - Страница 128

128

Не обращая внимания на раздраженный жест Теа, вор сдвинулся по склону правее. Осторожно опустился на колени. От скальной неровности перед лицом пахло сырым камнем. Утро близко. Навалилось беспокойство. В ушах глухо стучала кровь. С Квазимодо так происходило, когда должно было случиться что-то нехорошее.

Где-то на тропе звякнул металл, стукнуло копыто. Теа неуловимо изменила позу. Ее пальцы на тетиве напряглись. Девушка начала привставать…

В этот миг Квазимодо увидел чужого стрелка. Слабо блеснул лунный свет на пряжках ремня и на граненом наконечнике арбалетного болта. Охотник присел среди плоских вершин на той стороне тропы. Засады он не видел, но держал арбалет наготове и пристально следил за возвышавшимися над тропой зубьями скал.

– Теа, не поднимайся, – прошептал вор.

Девушка кинула яростный взгляд, что-то поняла и замерла в напряженной позе. Охотник на той стороне тропы, очевидно, тоже уловил слабый звук. Тут же присел за камень, висящий на поясе мешочек со стрелами зацепил скалу.

По лицу подруги Квазимодо понял, что она услышала. Карие глаза расширились.

Попались. Стоит рыжей подняться над камнем с луком, и она получит болт. Отступить тоже невозможно – несколько шагов по открытому склону до защиты спасительного гребня арбалетчик пройти не даст. Дивное положение.

Вор яростно пытался сообразить, что нужно сделать. Стрелок их не видит, но и рыжая не видит его и мгновенно завалить проклятого арбалетчика не сможет. Стоит ей подняться, и она первая окажется на прицеле. А ты, Полумордый, в данном случае бесполезен. Топором или кукри арбалетчика не достать – до него шагов сорок. Пропустить охотников? Засаду они скорее всего не заметят, но неминуемо наткнутся на Ныра с лошадьми. Сам фуа не уйдет, будет ждать. И предупредить его не предупредишь. Ой, плохое здесь место.

Нужно начинать бой, и начинать немедленно.

Квазимодо ткнул рукой, указывая Теа в сторону приближающихся всадников, и жестом приказал ждать. Рыжая протестующе замотала головой. Вор одними губами произнес очень грубое слово. Лиска оскалилась, но сдвинулась левее, к тропе. Там все явственней раздавалось постукивание копыт.

Квазимодо прополз вдоль края скалы. То, что собирался сделать, – большая глупость, но от судьбы, как от стрелы, не уйдешь. Вор рывком кинул свое тело за край, прыгнул вниз. Если арбалет направлен точно в эту сторону – брякнешься на камень уже мертвым.

Болт в бок одноглазый парень не получил – арбалетчик прицелиться все-таки не успел. Квазимодо довольно шумно шлепнулся на скальный уступ. Теперь от вражеского стрелка его заслонял невысокий гребень. Замечательное положение – немедленно задницу тебе не прострелят, но и сунуться ни вперед, ни назад уже невозможно. Можно быть уверенным, что нелепый обезьяний прыжок незамеченным не остался. А ведь мог бы арбалетчик и стрельнуть от неожиданности. Была бы пара мгновений, чтобы убраться из ловушки. Видно, крепкие нервы у охотника. Зато уж точно – сейчас туда, где рыжая сидит, стрелок не смотрит.

Квазимодо без особой надежды приподнял над гребнем топор. На мелькнувшую тень арбалетчик не среагировал и желанного щелчка тетивы вор не услышал. Зато стрелок коротко крикнул, предупреждая своих товарищей. Там ответили криком, в тот же миг Теа привстала на скале и выстрелила. Завопил человек, заржала от боли лошадь – вор понял, что лиска опять попала куда-то не туда. Квазимодо дернул ногой, на миг показав сапог над камнем. Арбалетчик опять не выстрелил – или хотел пустить болт наверняка, или его отвлекла лучница на скале. Пока не высунешься – не узнаешь. Ой-ой-ой – вставать под болт совершенно не хотелось. Квазимодо продолжал лежать, уговаривая себя рискнуть. С пробитой рукой или ногой еще можно выжить, а лежа здесь, дождешься, что тебя надежно клинками причешут.

Наверху щелкнула тетива лука. Теа стреляла почти не поднимаясь, поэтому не попала. Ее еще не заметили – на тесной тропе брыкалась лошадь, рычал и сыпал жуткими проклятиями всадник – его бедро оказалось насквозь приколото к лошадиному боку стрелой с пестрым оперением.

Этого Квазимодо не видел, он просто знал, что время уходит. Вокруг стало очень шумно. Казалось, орет и ругается целая сотня бойцов. Нечего больше разлеживаться. Прикрывая лицо топором, вор вскочил на ноги.

Болт ни в грудь, ни в поджатый от страха живот не вошел. Среди камней катались сцепившиеся фигуры – Квазимодо узнал растопыренные ноги фуа. Ай да молодец Лягушка – догадался зайти к арбалетчику во фланг. Ну, боги фуа ему в помощь – вор знал, что не может отвлекаться на одного-единственного противника.

Квазимодо выпрыгнул за поворот тропы. Впереди в тесноте топтались лошади. Кто-то ругался грозным басом. Щелкнул арбалет – стреляли не по вору. Девушку на скале наконец заметили, и арбалетный болт просвистел над самым гребнем.

На вора неслась визжащая лошадь, раненный в ногу стрелой лиски всадник вопил, кренясь и пытаясь удержаться в седле. Квазимодо отпрыгнул к скальной стене, больно ударился копчиком. Раненая лошадь пронеслась мимо, вор успел ударить топором. Удар вышел коротким клевком, но раненый охотник мгновенно умолк – топор успел достать его затылок. Перепуганная лошадь унесла запрокинувшееся тело.

Теперь возникшую на тропе невысокую тень заметили. К счастью, один из охотников уже разрядил арбалет, другой стрелок в тесноте никак не мог прицелиться. Двое всадников, отрезанные за поворотом тропы, пока еще вообще не могли вмешаться в происходящее.

Квазимодо не собирался торчать посреди тесного прохода и ждать, когда на него наедут нервной лошадью или всадят болт из арбалета. Лучше уж самому быть поближе к компании. Темная фигура вора метнулась вперед, прямо под копыта. На ходу Квазимодо метнул нож – должно быть, в кого-то попал, – фигуры всадников толклись в скальной теснине, как живой забор. Правда, никто падать не подумал. Через мгновение вор оказался в самой гуще лошадиных ног.

128