Дезертир флота - Страница 223

К оглавлению

223

– Ну да, ну да… Только маловаты будут плашки, – с сомнением сказал Бат. – Разве что…

– Говори, не стесняйся.

– Ну, ей можно попробовать сделать. Когда на четырех лапах… вес меньше и…

– Делай, – быстро сказал вор. – Что нужно?


Теа чуть не двинула любимого по голове крышкой от котла.

– Где это видано, чтобы лиса с Холмов на бочонках ходила?! Совсем спятил, Полумордый?

– А где видано, чтобы рыжая лиса с Холмов чернела и по снегу бегала? Не рычи, дорогая.

Теа фыркнула чуть спокойнее:

– Что снег? Снег… Видела я этот снег. Что вы, способ посмешнее, чем подыхать с деревяшками на ногах, не выдумали?

– Мы будем думать, – заверил вор. – Бат обещает, что после обеда эти снегоходы сделает. Попробуешь, а?

– Чтоб вам от смеха околеть, – в сердцах пожелала лиска. – И почему я тебе, Полумордому, верю? Еще и обед вам, пиявкам безмозглым, варю.

– Пройдешь – мы потом всю дорогу сами готовить будем, – пообещал возлюбленный. – Ты только, пожалуйста, попробуй…

* * *

Снегоходы оказались приспособлением примитивным – плашки с неровно просверленными дырами, в которые продеты завязки из ремней, позаимствованных в мертвом лагере. Лиска уже и рычать перестала. Сидела пушистая на снегу, давала трогать себя за лапы. Занятый примеркой и возней с ремнями Бат преодолел робость, ползал на коленях. Ныр, получив от друга по ребрам, могучим усилием воли преодолел неудержимое желание немедленно обсудить новый облик Теа. По правде говоря, фуа и в рыжем цвете видел лиску только мельком. Теперь фуа подавал многочисленные советы по поводу снегоходов. В узлах и веревках он действительно разбирался.

Лиска для пробы проковыляла по снегу. Выглядело это довольно нелепо.

– Чтоб вам околеть, как рыбе вареной, – с тоской прорычало меховое создание.

– Ноги поднимай вертикально, и все получится, – деловито посоветовал Бат.

Лиса фыркнула и заковыляла к снеговому завалу. Вор догнал ее у самой кромки.

– Теа…

Лиска посмотрела искоса.

– Теа, если пройдешь, не возвращайся. Найдешь людей. Все будет нормально…

Лиса насмешливо оскалилась:

– Людей? Голая и бездомная? Нормально?

Квазимодо вытащил из-под полушубка мешочек:

– Здесь рубашка и немного мяса. Соврешь, что тебя ограбили…

– Врать ты у нас умелец. Пошел ты в задницу со своим мешочком. Еще муж называется…

Лиса медленно ковыляла по склону, лапы ее, правда, совсем не проваливались. Вор сунул мешочек под одежду. Убедить, собственно, и не надеялся. Связаны накрепко, а жаль. Жила бы рыжая, одноглазого бы вспоминала…


Время кончилось. Осталась только белая гора гнусного снега, почти смыкающегося с серым небом. Неразборчивая цепочка следов, уходящих к небу, исчезала между каменными холодными склонами. Квазимодо всегда умел ждать. В воровской профессии иначе долго не протянешь. Но сейчас сидеть было просто невыносимо. Одноглазый прохаживался вдоль полосы завала. Идти и заняться чем-то полезным не хватало сил. Очень глупо. Ныр и Бат сидели в снежной хижине, получившейся больше похожей на медвежью берлогу, обсуждали возможные конструкции снегоходов, подходящих для людей. Квазимодо подходил к ним, пытался думать о снегоходах или, на худой случай, о никогда не виданных медведях, но голова думать категорически отказывалась. Зато ноги вели обратно, к истоптанной границе завала, туда, где начинались отпечатки бочоночных обломков.

С неба начали срываться большие хлопья снега. Медленно кружась, опускались на белую землю. Небо на глазах темнело.


Уже в темноте подошли Бат и фуа.

– Пойдем поужинаем.

– Что-то не хочется, – пробормотал вор.

– Брось. – Ныр похлопал друга по плечу. – Она вернется. Рыжая сожрет эти горы и не подавится. Ты же ее знаешь.

– Ну да, ну да, – подтвердил Бат. – Хм… а почему, если не секрет, вы госпожу Теа рыжей называете?

– Не называй ее сейчас госпожой, – пробормотал вор.

– Рыжая она, – заверил возчика Ныр. – О-го-го, какая рыжая. До лета доживем – сам увидишь.

– Ну да, ну да, чего ж не дожить…


Черное, даже с бурым отливом, на белом снеге отличить легко, но Теа сейчас возвращалась вдоль самой скальной стены, ковыляя в тени склона. Квазимодо побежал туда. Бат и фуа бросились следом. Не доходя десяток шагов до ровного снега, лиска свалилась набок и прохрипела:

– Рожи отверните. Ква, срезай эти мудрозадые снегоступы.

От голой девушки валил пар. Когда Квазимодо кутал ее в плащ, ему показалось, что под спиной ненаглядной лиски шипит снег.

– Жарко, дерьмо собачье, – выдавила из себя Теа.

Ноги у нее были длинные, тащить неудобно, но вор справился.

* * *

В хижине мерцало маленькое пламя очага. Два плаща лиска откинула, осталась под одним одеялом. Говорить она не могла, пока кружка за кружкой не выхлебала полный котел взвара.

– Завал идет далеко. Шагов тысяча, может, больше. И высота… Но там дальше ущелье шире, и завал поворачивает языком вправо. А вдоль левой стены идет каменная полка. Снег под ней совсем рыхлый. Я мордой и лапами прорыла далеко. Если отсюда копать напрямую вдоль левой стены, будет шагов сто. Или двести. Не знаю. – Теа подняла котел и с шумом всосала остатки грушевой гущи. – Можно попробовать прокопаться, а, самцы недоделанные?


Рубя снег, Квазимодо думал о сказочных гномах. Говорят, в старину они прокапывали горы насквозь и даже пускали по своим туннелям тележки на механическом ходу. Кто бы мог подумать, что тебе, Полумордый, придется из себя гнома изображать?

Туннель тянулся широкий, как замковые ворота. Бросать лошадей или брать с собой – даже не обсуждали. В туннель должна пройти повозка. Ну и ладно, терять собственное имущество вор страшно не любил. Задыхаться, как боялись, под толстым слоем снега не пришлось. Дышать здесь было можно. Светильник, несмотря на свою тонкую чеканку и прочие украшения, с задачей освещения справлялся исправно. Квазимодо рыл, Теа помогала отгребать. Бат утрамбовывал стенки и свод. С его ростом это у возчика получалось неплохо. С левой стороны, вдоль скальной стены, снег довольно часто оседал, но это было не страшно. Чаще всего просто получались продушины, сквозь которые вдоль камня поступал свежий воздух. О толщине снега, висящего прямо над головой, Квазимодо старался не задумываться.

223