Дезертир флота - Страница 146

146

– Правда? Какая радость, – прошипела лиска. – Надеюсь, для плавания через океан ты найдешь что-нибудь понадежнее. Здесь все скрипит, и тесно, как в крысиной норе. Даже не поговоришь толком.

– На корабле всегда тесно. Посмотрела бы ты, как живут на дромоне, – заметил фуа. – Там на троих один гамак приходится. А вонь там какая! А здесь этими фруктами благоухает. – Ныр кивнул на сложенные под низким навесом плетеные короба с драгоценными плодами. – Прямо цветник какой-то. Гнилистый.

– Твоя буланая так перепугалась качки, что скоро здесь будет пахнуть нормальной конюшней. – Теа озабоченно посмотрела на тесный загон для лошадей. Кроме скакунов друзей, там стояла четверка крупных меланхоличных лошадей, призванных в удобных местах буксировать барку вдоль берега. Судя по звукам из загона, жеребец Теа норовил навести свои порядки на новом месте жительства. На беспокоившихся лошадей заорал кто-то из матросов. Теа дернулась встать.

– Сиди, – прошептал Квазимодо. – Ты теперь госпожа, привыкай. Хватит, и так опозорила нас с Лягушкой на сходнях. Лошади привыкнут, и ты тоже. Наберись, пожалуйста, терпения.

– Я не маленькая, выдержу, – пробормотала рыжая, утрамбовывая острым локтем мешки. – Но от этих проклятых зебен-ти у меня уже голова болеть начинает.

– У меня тоже, – скорбно признался Ныр. – Как лорды могут такую гадость жрать, когда можно свежей рыбы купить?

– Говорят, вкусный фрукт, – пожал плечами Квазимодо. Густой приторно-сладкий аромат, так похожий на запах разложения, оставлял вора равнодушным – в свое время на помойках и не такого понюхать пришлось. – Пойду я насчет обеда узнаю. Раз я в нашей компании дурак – должен быть самым голодным. И вообще, раз они подрядились кормить, пусть кормят. Денег за жратву содрали как в лучшем трактире.

Вор вернулся довольно быстро, но Теа уже дремала, привычно свернувшись калачиком.

– Устала, – пробормотал Квазимодо, устраиваясь у борта.

– Ага, ночью перетрудилась, – ехидно согласился фуа.

– Ну, что делать, порода такая. Сам понимаешь. Когда она теперь побегать на свободе сможет?

– Понимаю, как не понять. – Ныр поудобнее вытянул ноги в широких разбитых сапогах. – Только вы когда вдвоем «бегать» принимаетесь, даже шакалы от удивления затыкаются.

– Это они зависти. Мы не совсем люди, нам иногда позволительно, – не без тайной гордости заявил Квазимодо. – А ты как существо воспитанное и тактичное мог бы сделать вид, что ничего не слышишь.

– Раз я воспитанный, так мне что, всю округу успокаивать? Я, между прочим, и сам «не совсем люди».

– Я как госпожа вам сейчас устрою «люди – не люди». Распустились, челядь, – посулила Теа, не открывая глаз.

– Поняли, милостивая наша, – прошептал Квазимодо и кивнул другу. – Слышал? Быстренько займись своими упражнениями. Обленился.

– Да я каждый день делаю, – возразил Ныр.

– Док наказывал делать два раза в день.

– Доконают они меня, – пожаловался ныряльщик осторожно выглядывающему из мешка геккону. – Мучители.

Квазимодо и Великий Дракон наблюдали, как фуа, сопя и сбиваясь со счета, сгибает и разгибает ногу, задирает до груди и проделывает десятки других диковинных телодвижений, сверяясь с потрепанной инструкцией доктора Дуллитла.

– Что это с ним? – поинтересовался один из бездельничающих гребцов.

– Молитва такая. Предки ему завещали. Удачу такая молитва приносит, – охотно объяснил Квазимодо.

– Что, только правой ногой нужно молиться? – удивился гребец.

– Если левой заняться – на врагов неудачу посылаешь. Слушай, а когда обед будет?

– Ты, одноглазый, брось приставать, – рассердился гребец. – Откуда только вы такие голодные приперлись? Врешь здесь про молитвы какие-то нелепые, да еще насчет жратвы непрерывно ноешь.

Гребец ушел на нос, а утомившийся фуа сказал:

– Ты, Ква, зачем к ним пристаешь? Дался тебе их обед несчастный.

– Да узнал я про то, как здесь кормят. Обед заодно с ужином будет, а на вкус не лучше, чем нас Глири кормил. А всего их здесь девятнадцать человек. Купец – Хара, двадцатый. У него охранник да еще один «серый», нанятый в Кануте. С виду так себе бойцы. Жаль, мы про этого купца Хара в городе ничего узнать не успели. Вот я на него смотрю – может, купчишка всерьез эти зебен-ти «скинуть» собирается?

– А зачем же ему их еще везти? – удивился Ныр.

– Мало ли. Я вот один раз попал на судно. Шли из Глора в Конгер. Там всего-то пять дней вдоль берега тащиться. Груз – белый мрамор. Так за эти пять дней у нас три капитана сменилось. А потом мы у Двух скал на камни сели.

– Мор, что ли, какой напал?

– Точно, отношения начали выяснять. Половина команды к рыбам отправилась. Я кровь на палубе замывать замучался.

– Что-то скорый у вас там народ на разборки, – поежился Ныр. – Ты-то что на том несчастном судне делал?

– Да уж, слава богам, не капитаном был. Проезд я отрабатывал. Тот, кто у них первым капитаном был, уж очень чистоту любил. Прямо ни пятнышка ему на досках не оставь. С утра до вечера скрести заставлял. А перед смертью его в задницу копьем ткнули. Так в воду и ушел в грязных штанах. Вот она, жизнь-то морская, – вздохнул Квазимодо.

– Ты зачем пугаешь? – поморщился фуа, глядя на спящую Теа. – Что я, на море не бывал?

– На море ты знаток. Только ты на кораблях великого командора счастье имел болтаться. А корыта с разными людишками по морям бегают. На некоторых посудинах нравы такие, что Глири и тявкнуть не посмел бы. Вот пиратов с Птичьего архипелага взять к примеру. Я к тому говорю, чтобы ты о ножах не забывал. Если что, лучше мы искупаемся лишний раз. Обойдемся без этой барки пахучей. Хрен с ними, с лошадьми.

146